предложите идею, проголосуйтеАвтор этой статьи любит Бога. Надеюсь, никто из читателей не осмелится сказать, что он Бога не любит? То-то же. Ну вот, а кто любит Бога – тот и исполнит заповеди Его; да и вообще, говорят, любовь превыше закона и в заповедях не нуждается. Кто любит Бога, тот любим Им Самим. Так что у автора с Царствием Небесным уже le tour est joue.
Автор этой статьи любит Бога. Надеюсь, никто из читателей не осмелится сказать, что он Бога не любит? То-то же. Ну вот, а кто любит Бога – тот и исполнит заповеди Его; да и вообще, говорят, любовь превыше закона и в заповедях не нуждается. Кто любит Бога, тот любим Им Самим. Так что у автора с Царствием Небесным уже le tour est joue.
Изучая историю Церкви, невольно обращаешь внимание, что в основном это история борьбы с ересями и ложной духовностью. Удивляться этому не приходится, т.к. уже среди ближайших учеников Христа, Его апостолов, нашелся предатель. Почему это для нас важно?
Любая поместная церковь способна к деградации и обмирщению, подобно тем, кто отпал от Вселенской (восточной) церкви после окончания эпохи вселенских соборов. В том числе может деградировать и Русская Православная Церковь. Порукой тому пусть будет Откровение Иисуса Христа, переданное через Иоанна Богослова в форме окружного послания поместным церквям.
Помнишь ли ты, читатель, это послание? Оно на службах не читается. Ты ему веришь? В современной интеллигентской среде принято относиться к этому посланию и разговорам о нем со снисходительно – сдержанной иронией.
Церковный строитель, Святейший Патриарх Алексий II (†2008), считал, что «сегодня нам надо решить главный вопрос — как воцерковлять наш народ, как дать его естественным религиозным исканиям православное основание. Как правило, мы имеем дело с крещеными, но не просвещенными людьми, а это очень опасное и соблазнительное состояние души, когда человек всей жизнью и пристрастиями находится в объятиях мира, но при этом себя считает православным христианином».
Эту нелицеприятную мысль продолжил наш Предстоятель, Святейший Патриарх Кирилл: «То, что сегодня происходит в нашей Церкви, называется [...] второй христианизацией, и это вполне справедливо. Действительно, страна с 1000-летней культурной христианской традицией, явившая миру множество святых угодников Божиих, стяжавшая наименование Святой Руси, как бы отказалась от своего исторического предания и, пройдя через страшные исторические катаклизмы, разрушила собственную историческую традицию. На этих духовных развалинах выросло четыре поколения людей, и поэтому [...] для того чтобы люди приняли Христа, сегодня действительно нужны миссионерские усилия».
Коротко говоря, Патриархи нашей Церкви призывают к ведению миссионерской деятельности среди православных. Тот факт, что призыв к этому прозвучал со столь высокой трибуны, выше которой в Церкви просто не существует, характеризует глубину и масштаб кризиса, в который мы вступили. И это есть серьёзнейший вызов современности, который стоит здесь и сейчас не перед кем-либо, а перед тобой, читатель, раз уж ты держишь в руках настолько специализированное издание.
Было бы ошибкой думать, что Патриархи имели в виду мирян и только мирян. Передача в перестроечные годы РПЦ огромного количества храмов в аварийном состоянии на фоне жесточайшего финансового и кадрового голода повлекла вынужденное массовое иерейское рукоположение, в т.ч. лиц без богословского образования и опыта духовной жизни. Произошел скачок обмирщения церкви, подобный резкому обмирщению в римской империи после прекращения гонений. Только в те времена обмирщение произошло на уровне прихожан, а у нас - на уровне клира.
Может быть еще рано об этом говорить, но возникает отчетливое ощущение нежелания некоторой части "православной общественности" признать и поддержать призыв Патриархов, но напротив, желание заболтать и утопить его в рапортах и победных реляциях об усилении, расширении и углублении. Попытка подбора аргументов, позволяющих на разумных основаниях отказаться от этого ощущения, была бы крайне познавательной.
А призывают не только Патриархи, призывает священноначалие вообще: «Сегодня совершенно уместным является вопрос: вполне ли соответствует наша современная церковная жизнь Преданию Церкви, духовной сути, неизменной норме, которая была установлена Христом? Жизнь показала, что в последнее время в области веры и благочестия у нас стало появляться много самочиния, подчас чуждого Преданию. Зачастую то, что выдается за «православную духовность», «учение святых отцов», «традиционализм», на деле есть порождение чуждых Преданию суеверий, недостаточной церковности или неофитской гордыни... Если ты богослов, то будешь молиться истинно, и если ты истинно молишься, ты богослов» митрополит Минский и Слуцкий Филарет.
«Сегодня многие из людей, хоть и приняли крещение в последние десятилетия, но не наставлены в вере, они и по сегодняшний день являются номинальными православными с какими-то суррогатными верованиями в голове, ничего общего не имеющими с настоящими христианскими истинами, мифами, которые включают в себя элементы язычества, экстрасенсорики и т.п. К сожалению, эти мифы ярко обрядово окрашены: люди считают себя православными, крестятся перед иконами, но при этом говорят вещи, несопоставимые с христианством. Демифологизация — это очень важная задача. Иногда люди прочитали только одну книжку о Церкви — например, о чудесах в ХХ веке — и по ней судят о Церкви, ждут этих чудес, им становится совершенно не интересно, когда их призывают не просто рассуждать о христианстве, а жить по-христиански» архиепископ Белгородский и Старооскольский Иоанн.
«Объектом миссионерской проповеди традиционно считались те, кто и не слышали об имени Христовом. В России это были, например, языческие северные народы. Но о язычниках ли ныне идет речь, когда говорится о христианской проповеди? Совсем не обязательно. Общество нашей страны нельзя в строгом смысле назвать языческим, так как большинство россиян крещены и они формально причисляют себя к Православной Церкви. Но при этом многие не знают даже элементарных основ веры и бывают совершенно чужды православной вере. Вот именно эти люди и являются полем деятельности православных миссионеров» архиепископ Верейский Евгений.
Между тем епископат ведь прав, а его призыв вполне понятен и исторически обоснован. Речь идет ни о чем ином, как о последнем шансе, оставшемся в нашем распоряжении. И если он не будет использован, мы быстро догоним западных христиан. Догоним в смысле апостасии конечно: мы ведь и так туда движемся, только в арьергарде до времени. Если сейчас мы решительно скажем себе: «что же, нам не привыкать, это не первый кризис в Церкви, мало ли их было?», то этими словами наверняка добьемся приближения Второго Славного пришествия Господа нашего Спасителя Иисуса Христа. Только что Ему ответим?
Существо любой религии составляет ведение ее адептами духовной жизни. Тема крайне непростая и деликатная, и рискнувший её затронуть, должен быть готов услышать: «нашелся еще духовный тут»! Что же, приготовимся.
Патриарх Алексий II: «…когда кругом так быстро оскудевает любовь, когда мир становится таким холодным и пустым, все подлинно святое и доброе воспринимается как откровение». Именно на этом основан успех любого, даже самого нерадивого, миссионера. Люди настолько истосковались по святыне, что их души легко завоевать любому проповеднику любви и искренности.
И проповедники завоевывают. Имея подчас самое приблизительное понятие о том, что такое есть любовь и на каких путях она приобретается. Знание основ ведения правильной духовной жизни – вопрос отдельный и особенно горький.
Эта статья посвящена обзору трех самых распространенных и опасных ошибок, недопустимо искажающих святоотеческое учение:
К сожалению, святоотеческие ответы на эти вопросы постепенно и незаметно заменяются новыми учениями, которые никогда не были известны Церкви. В целях настоящей статьи назовем их модернистскими. Анализ предпосылок возникновения этих учений выходит за предложенные автору рамки. Если даст Бог и позволит главный редактор, этому будет посвящен отдельный материал.
А пока поговорим о все усиливающейся тенденции подмены святоотеческих понятий (1) встречи с Богом и (2) любви к Нему на модернистские концепции. При этом, что самое печальное, терминология святых отцов сохраняется, но наполняется иным смыслом, что способно обмануть и в действительности обманывает многих.
Подмена основана на забвении аскетической науки и дискредитации ее носителей. Монашество, которое свет людям, которому свет ангелы, погубляется навязыванием непрофильной социальной деятельности. Тактически идея несложна: монахи - это те, кто пытаются жить по свв. отцам. Поэтому необходимо прервать монашескую традицию, раз уж попытка отрыва от святоотеческого наследия сменой в XVI-XVII вв. языка богословия провалена переводами «Добротолюбия», «Невидимой брани», «Лествицы», работой «Приношение современному монашеству» полиглота и энциклопедиста свт. Игнатия, диссертацией «Святоотеческое учение о спасении» архимандрита Сергия Старогородского.
И что же происходит? А дело в том, что нет такой доброй вещи, которую нельзя было бы исказить. Любовь к Богу это хорошо? Конечно. Все помнят: «Кто любит Меня, тот соблюдёт слово Мое» (От Иоанна, 14:23). Внимание, какое из двух утверждений правильно?
Первый вариант означает, что любовь к Богу надо приобрести. То есть у нас с вами её сейчас нет. Как приобрести? Господь подсказывает: исполнением Его заповедей.
Второй вариант означает, что мы соблюдём заповеди, если будем любить Бога. Это верно? Конечно верно, да вот беда – мы Его еще не любим. Как в этом убедиться? Господь и тут не оставляет без подсказки: Кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? (1 Иоанна, 4:20). Подсказка, конечно, крайне нелицеприятная.
Итак, второй вариант, тоже будучи правильным, оставляет за бортом две важные вещи – «забывает», что любовь к Богу надо еще приобрести и умалчивает о подсказке, как себя проверить, приобрел ли ты её.
Между тем, проверить себя просто: Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится. (1Кор 13:4-8). Приобретших любовь будут сопровождать сии знамения: именем Моим будут изгонять бесов; будут говорить новыми языками; будут брать змей; и если что смертоносное выпьют, не повредит им; возложат руки на больных, и они будут здоровы (Мар.16:17-18). Просто посмотри на себя, что ты имеешь? Одно только «слово мудрости»? (1Кор12:8).
В этом недоговаривании и заключается модернистская подмена святоотеческого учения о любви к Богу.
На деле пастве предлагается вместо ежеминутной работы над собой объявить о своей любви к Богу (у нас ведь есть какая-то любовь к Богу?
) и посчитать после этого объявления свое христианское делание в основном законченным. Так… некоторые шероховатости остались, конечно, но кто ж без греха. Подмена основывается на эксплуатации омонимичности слова «любовь» и забвении Авторского, а именно евангельского значения этого слова. Появилась и соответствующая литература, предлагающая вместо исполнения заповедей сразу приступать к любви к Богу. А любящему Бога заповеди (закон) не нужны.
Да простит меня читатель: ещё раз, упрощая до примитивизма, чтобы обнажить суть идеи. Мы же любим Бога? Ну да... любим, наверное... кто же осмелится сказать, что не любит... Ну вот, а кто Его любит, тот и спасен. Quod erat demonstrandum. Прямо этого, конечно, не утверждается, но исподволь напоминаются слова Христа «кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцем Моим; и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам» (От Иоанна, 14:21) - что же это, если не спасение? Всего-то и надо, что объявить, что ты любишь Христа. Можно даже и промолчать - за тебя объявят, только согласись. Однако при этом забывается первая, неудобная часть фразы Спасителя.
Господь сказал о любви к Себе ясно и просто. Да так сказал, что до сих пор мало кому нравится. Не о любви разгоряченной крови и нервов сказал Спаситель, не о страсти, подобной плотской, и не о слепом восторге и поклонении - ах! ах! я люблю Бога! - нет. Вот что Он сказал: «Кто хранит Мои заповеди и кто исполняет их, тот и любит Меня. Того, кто любит Меня, полюбит Мой Отец, и Я тоже буду любить его и открою Себя ему» (От Иоанна, 14:15, 21, 23). Итак, «Кто хранит Мои заповеди и кто исполняет их, тот и любит Меня». Это очень несложная мысль, которую легко запомнить, как вполне согласующуюся с нашей совестью.
Человек, забывший об этом «дополнении», или не услышавший о нем, попадает в весьма опасное духовное состояние, ведь далее его привлекают к социальной деятельности, являющейся в контексте предыдущего рассуждения ничем иным, как «сверхдолжными» заслугами (прихожанин спасён, но продолжает делать добрые дела). Finita, человек перешел в состояние прелести и гибели.
Как же должно быть?
Был в древние века один «эгоист», все время собой занимался, тезка любимого ученика Христа. Говорят, что будто бы он написал труд, опытно описывающий восхождение к Богу. Цель любой лестницы – попасть наверх, а её главное свойство, способ восхождения – в последовательном прохождении ступеней. Сначала надо вступить на первую, потом вторую и так дальше, а не начинать с 15-й, потом 3, потом 21, потом 7 и так далее? И снова вопрос: кто читал оглавление «Лествицы» преподобного Иоанна Лествичника и помнит количество ступеней восхождения, предлагаемых им? На какой ступени находится любовь? Подскажу: любовь является тридцатой ступенью из тридцати возможных. Не первой, а 30-той из 30-ти. Правда, очень неудобный ответ? Правда. Он полностью освещает модернистскую подмену. Поэтому что должны сказать те, кому это не по душе? Известно, что, мы уже этого наслушались: ««Лествица» для монахов, монахи это эгоисты, и давайте-ка монахов пошлем… социальной деятельностью заниматься, чтобы не путались под ногами, а пользу приносили».
Опыт аскетической жизни многих поколений церковных людей предупреждает об «…опасной легкости всякой игры в любовь. Истинная любовь приходит как плод духовной зрелости и, как венец, завершает ее».
Старец Макарий Оптинский писал человеку, находившемуся в таком состоянии: «Полагая найти любовь Бога в утешительных чувствах, вы ищете не Бога, а себя самого, то есть собственного своего утешения, избегая тем самым стези страданий, потому что считаете себя потерянным без духовных утешений».
Открыто рассуждающие о любви к Богу насаждают чуждую Православию духовную практику, чреватую впадением в прелесть. Они постоянно говорят своим прихожанам о любви, о том, что верующий человек должен иметь любовь, - и требуют проявления любви прямо сейчас. Но у святых отцов истинная любовь является высшей ступенью становления нового человека. Вера сама по себе не дает возможности обрести любовь – этому мешают себялюбие и гордыня, которые нужно долго и настойчиво преодолевать.
Святитель Игнатий (Брянчанинов) предостерегал: «Преждевременное развитие стремления к развитию в себе чувства любви к Богу – есть уже самообольщение».
По мнению священника Владимира Соколова «призыв... к немедленной любви не соответствует святоотеческому опыту и является лишь способом спроецировать любовь на себя».
Относительно достижения любви к Богу святые отцы приводят трезвенные предостережения от стремления явить таковую любовь «здесь и сейчас» без преодоления страстей:
«Мечтательность сочиняет мнимодуховные состояния… таинственные откровения, гласы, наслаждения, зиждет на них ложное понятие о себе и о христианском подвиге, приводит то в упоение собою, то в разгорячение и восторженность. Эти разнообразные ощущения являются от действия утонченных тщеславия и сладострастия: от этого действия кровь получает греховное, обольстительное движение, представляющееся благодатным наслаждением».
Указанная опасность подмены величайшей добродетели любви на культивируемую сентиментальность имеет особое значение в наш век, «когда кругом так быстро оскудевает любовь, когда мир становится таким холодным и пустым, все подлинно святое и доброе воспринимается как откровение», когда глобальная отчужденность людей друг от друга, одиночество и жажда настоящих человеческих отношений привлекает души людей к любому проповеднику любви и искренности.
В церковном контексте этот кризис выражается в поиске соответствия уровня взаимоотношений между православными христианами евангельскому императиву «иметь любовь между собой». Само по себе «искательство любви» среди христиан является изменой Евангелию. Не требуй любви от ближнего, - советует преп. Исаак Сирин, - ибо требующий (ее) смущается, если ее не встретит; но лучше ты сам покажи любовь к ближнему. По словам Сергея Фуделя: «самое трудное в смирении - это смиренно не требовать от других любви к себе. Наверное, можно воздыхать об этом («Господи, я замерзаю»), но нельзя требовать, даже внутренно». Следствием такого притязательного подхода к церковному народу (т.е. ожидания встречи с христианами, проявляющими любовь и святость) является разочарование, духовный кризис и донатистские выводы, влекущие к отпадению от Тела Церкви.
После сказанного, с искажением святоотеческого понятия встречи с Богом будет разобраться совсем нетрудно.
В самом деле, о чем идет речь? О непостижимости Бога, о том, что истина не доказуется, а показуется, о том, что настоящая вера является не рациональным рассуждением, невозможным в этой области в принципе, а личным, опытным непосредственным богообщением. О том, что Господь пришел в мир за нами, как за заблудшими овцами. И человек, идущий Богу навстречу по дороге, указанной Им Самим и многократно проверенной и разъясненной свв. отцами (которые «по определению» являются аскетами), действительно, встречает Бога.
Обратите внимание, методика этой встречи носит повторно применимый характер, иначе никакого бы святоотеческого учения о спасении не было, а в проповеди Христа не было необходимости.
Мы не можем найти Бога, это не в наших силах. Но зато мы можем придти в то место, где нас найдут – в Церковь.
Я основал Себя по Собственному праву.
Искать Меня – не вам!
Того счастливца, что нашел Мою державу,
Того искал Я Сам!
Что делать в Церкви, нам рассказали святые отцы и столпы Церкви, основавшие и доведшие до совершенства науку о спасении, искусство всех искусств – аскетику. Да смилостивится Господь на Суде Своем над теми, кто презрел и забыл эту науку, и крадет ее у овец Христовых, овец не своих.
Модернистское учение о встрече заключается:
Внимание, очередной вопрос: если умалчивать о святоотеческом пути, то по какому пойти должен пойти ищущий верующий для своей погибели? Модернизм явно не указывает ложных путей, он просто умалчивают об истинном. При этом мы знаем, что душу человеческую жаждет встретить не только Бог, но и другие силы, менее полезные. Так на какой именно путь надо направить человека? А НА ЛЮБОЙ.
«Входите тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их» (От Матфея, 7:13-14). Поэтому для уничтожения спасения нет нужды указывать какой-то конкретный ложный путь: годится любой из них, лишь бы не тот единственно верный, узкий путь спасения. Например, путь прелестной католической любви – пожалуйста, подходит. Путь восточных мистиков, дао и нирваны? Годится. Путь западных мистиков, каббалистический эйнсоф – милости просим.
А эту подмену как оградить от разоблачения? Каков способ нейтрализации предостережения Господа об узком пути, увода сознания верующего от истины? Тоже ничего нового, оно и неудивительно, ибо падшие ангелы неспособны к творчеству: способ в перетолковании слов Спасителя.
Узкий путь с точки зрения модернизма – это, оказывается, ни что иное, как путь индивидуальный, для каждого свой конкретный, непохожий на путь другого человека (ergo, вся аскетика – это вымыслы досужих монахов). Софистическая подмена в следующем: путь к спасению подменяется на путь к пути спасения. Говоря иначе, путь в Церковь, как часть пути к Богу, действительно индивидуален, как индивидуален промысел Божий о каждой личности. Но сам путь спасения, начинающийся из церковной ограды, как таковой единообразен и узок и тесен и неудобен, и нет в нем ничего индивидуального, ибо он един для всех и именно его проложил для нас Своею кровью Богочеловек и Спаситель Господь Иисус Христос. И модернизм уводит именно с этого пути.
Говоря строго, модернисты и не знали никогда узкого пути спасения, потому что они прошли только путь к пути спасения – путь до внутреннего согласия с тем, что Христос – это хорошо. И к этому пониманию ведут, действительно, тысячи путей. Но вступить на узкий путь спасения означает начать работу над собой, чего вовсе не хочется любителям «любить» Бога. А нам с тобой надо пройти путь не только до Христа, и на этом остановиться. Нам надо пройти и Его путь.
 |
О любви к Богу и встрече с Ним читайте с рассуждением и советом опытных «Письма игумена Никона (Воробьева)», «Душеполезные поучения» аввы Дорофея, «Приношение современному монашеству» свт. Игнатия (Брянчанинова), «Лествицу» преп. Иоанна, «Невидимую брань» преп. Никодима и не смущайтесь баснями, что это-де не для мирян. Кто такие эти «опытные», у которых советоваться? Для нашего времени разобраться несложно – чем больше человек молчит, тем больше ему и доверяй. |
за прекрасный шаблон.
